rude and not ginger
Сегодня день рождения у Серёжи.
Три года назад я была уверена, что Серёжа — это любовь если не всей моей жизни, то довольно продолжительного ее периода.
Я, как водится, ошибалась.
Сегодня Серёже исполняется тридцать лет, он по-прежнему живёт с родителями, а мы с Женей продолжаем делать ставки, когда же он женится на своем лучшем друге.
В тот "перекрёсток" на проспекте мира я теперь иногда езжу за продуктами на велосипеде.
Как говорил тот самый единственный поэт, я любил немногих, однако сильно.
Поэтому сегодня я сижу у окна, слушаю Нэнси Синатру и чуть-чуть грущу. Можно.
"Слушай, я вот уже 2 месяца почти всё думаю, что я очень стыдно не ответил тебе на SMSку". Well, darling.
А еще я вчера весь день слушала Леонида Фёдорова, а сегодня пришёл таймхоп четырехлетней давности, а там "далеко-далеко ли, далёко".
Иногда я удивляюсь, насколько ничего не меняется за такое долгое время. А потом перестаю удивляться.
Три года назад я была уверена, что Серёжа — это любовь если не всей моей жизни, то довольно продолжительного ее периода.
Я, как водится, ошибалась.
Сегодня Серёже исполняется тридцать лет, он по-прежнему живёт с родителями, а мы с Женей продолжаем делать ставки, когда же он женится на своем лучшем друге.
В тот "перекрёсток" на проспекте мира я теперь иногда езжу за продуктами на велосипеде.
Как говорил тот самый единственный поэт, я любил немногих, однако сильно.
Поэтому сегодня я сижу у окна, слушаю Нэнси Синатру и чуть-чуть грущу. Можно.
"Слушай, я вот уже 2 месяца почти всё думаю, что я очень стыдно не ответил тебе на SMSку". Well, darling.
А еще я вчера весь день слушала Леонида Фёдорова, а сегодня пришёл таймхоп четырехлетней давности, а там "далеко-далеко ли, далёко".
Иногда я удивляюсь, насколько ничего не меняется за такое долгое время. А потом перестаю удивляться.